Все в мире очень неопределенно, и это-то меня и успокаивает... (с) Туу-Тикки
Когда-нибудь смогу написать гид по пражским книжным магазинам, который никому не будет нужен, конечно, но в качестве казуса...
Самые главные фотографии не получились, потому что фотоаппарат стал умирать - что же это за проклятье такое, все мои фотоаппараты умирают в Чехии - а на них должно было быть холодное утро, белое от инея и поднимающегося от реки тумана; замерзшая пристань со спящими лодками и плавающими рядом, в текущей воде, лебедями; статуя босого монаха (святой Франциск? - откуда?..) на берегу, кем-то одетая в шапку и клетчатый шарф горчичного цвета. Она стояла и молилась на Старый Город. А я, издалека ее увидев, приняла за живого человека, и долго не решалась подойти, чтоб мы друг друга не испугали.
Кота в музее Дворжака постеснялась беспокоить объективом. Это был очень серьезный и очень пушистый кот, сердито хмурящийся дымчато-золотой зеленоглазый; пока смотрительница зала, казалось, дремала, - он смотрел, как бы я чего не унесла. Когда она проснулась, он сразу свернулся в клубок и заснул сам.
Фотографии, откровенно говоря, вообще не получились; тренировала память, упражнялась в описаниях и сочинении метафор... Так даже лучше, вернее.
Читала Кафку, боялась привидения, которое оказалось испортившейся сенсорной лампочкой на лестничной клетке - она вдруг стала вечером издавать звук, похожий на "топ-топ" по одной и той же ступеньке, будто кто-то там переминается с ноги на ногу и только ждет момента, чтоб какая-нибудь дверь открылась - тогда-то оно и ворвется, это жуткое существо... Дом был старый, мало ли кто там водится.
Лучше бы по темным пустым улицам ходить боялась, честное слово.
Ездила в Плзень смотреть плакаты ар нуво и подниматься на самую высокую в Чехии колокольню. Когда начала спускаться с этой колокольни, что-то вдруг заскрежетало и загрохотало, и я поняла, что рушится лестница, но это оказалось всего лишь - колокол стал подниматься, чтобы пробить полдень. И, черт побери, он стал бить прямо над моей головой! сползала по лестнице как-то на полусогнутых ногах...
Ходила в Рудольфинум на концерт: Вагнер - Моцарт - Брамс. Валторна, скрипка и оркестр Чешской филармонии. Воздушный, легкий, акварельно нежный зал, совершенно не пафосные мрамор и золото. Кааак сыграли Вагнера! - в какой-то момент весь оркестр будто оделся в сияющие золотые доспехи; и Моцарт - он всегда Моцарт... И ясно теперь, что Прага звучит, как валторна. Зовет. Все еще.
Бросила монетку речному богу и оставила в кошельке пятьдесят крон на пару трамвайных билетов.
Кстати, о речных богах. Ему досталось в этот раз две кроны, монетки мельче не нашлось, хотя я, вроде бы, какую-то откладывала специально для него... хм, ладно; наверное, все-таки забыла. Но монетка вытряхнулась из кармана вчера, и выглядело это так, будто честный влтавский бог вернул сдачу.
Самые главные фотографии не получились, потому что фотоаппарат стал умирать - что же это за проклятье такое, все мои фотоаппараты умирают в Чехии - а на них должно было быть холодное утро, белое от инея и поднимающегося от реки тумана; замерзшая пристань со спящими лодками и плавающими рядом, в текущей воде, лебедями; статуя босого монаха (святой Франциск? - откуда?..) на берегу, кем-то одетая в шапку и клетчатый шарф горчичного цвета. Она стояла и молилась на Старый Город. А я, издалека ее увидев, приняла за живого человека, и долго не решалась подойти, чтоб мы друг друга не испугали.
Кота в музее Дворжака постеснялась беспокоить объективом. Это был очень серьезный и очень пушистый кот, сердито хмурящийся дымчато-золотой зеленоглазый; пока смотрительница зала, казалось, дремала, - он смотрел, как бы я чего не унесла. Когда она проснулась, он сразу свернулся в клубок и заснул сам.
Фотографии, откровенно говоря, вообще не получились; тренировала память, упражнялась в описаниях и сочинении метафор... Так даже лучше, вернее.
Читала Кафку, боялась привидения, которое оказалось испортившейся сенсорной лампочкой на лестничной клетке - она вдруг стала вечером издавать звук, похожий на "топ-топ" по одной и той же ступеньке, будто кто-то там переминается с ноги на ногу и только ждет момента, чтоб какая-нибудь дверь открылась - тогда-то оно и ворвется, это жуткое существо... Дом был старый, мало ли кто там водится.
Лучше бы по темным пустым улицам ходить боялась, честное слово.
Ездила в Плзень смотреть плакаты ар нуво и подниматься на самую высокую в Чехии колокольню. Когда начала спускаться с этой колокольни, что-то вдруг заскрежетало и загрохотало, и я поняла, что рушится лестница, но это оказалось всего лишь - колокол стал подниматься, чтобы пробить полдень. И, черт побери, он стал бить прямо над моей головой! сползала по лестнице как-то на полусогнутых ногах...
Ходила в Рудольфинум на концерт: Вагнер - Моцарт - Брамс. Валторна, скрипка и оркестр Чешской филармонии. Воздушный, легкий, акварельно нежный зал, совершенно не пафосные мрамор и золото. Кааак сыграли Вагнера! - в какой-то момент весь оркестр будто оделся в сияющие золотые доспехи; и Моцарт - он всегда Моцарт... И ясно теперь, что Прага звучит, как валторна. Зовет. Все еще.
Бросила монетку речному богу и оставила в кошельке пятьдесят крон на пару трамвайных билетов.
Кстати, о речных богах. Ему досталось в этот раз две кроны, монетки мельче не нашлось, хотя я, вроде бы, какую-то откладывала специально для него... хм, ладно; наверное, все-таки забыла. Но монетка вытряхнулась из кармана вчера, и выглядело это так, будто честный влтавский бог вернул сдачу.
-
-
07.02.2012 в 22:40-
-
07.02.2012 в 22:42фотоаппарат умер, но впечатления остались)
-
-
07.02.2012 в 23:16dharmaniac, спасибо большое*^^*
Он умер, похоже, или от восторга, или от сознания собственного бессилия запечатлеть такую красоту. Или оттого, что кое-кто бросал его в сумку с книгами без футляра=/